02.07.2009, 16:57

О теневой стороне российских инвестиций в Африке

ОРЕАНДА-НОВОСТИ На прошлой неделе в отечественных СМИ начальные сюжеты новостных теле- и радиопередач и первые полосы газет освещали не московские будни, а события на далёком африканском континенте.

Эмоциональный фон в большинстве изданий сводился к тому, что Россия наконец-то начинает мало-помалу возвращать себе ту ведущую геополитическую роль в дальнем зарубежье и в мире, которую ранее играл Советский Союз. И повод для такой самонадеянности был: президент Дмитрий Медведев нанёс визит в ряд африканских стран, причём его сопровождала представительная делегация, в которую входили члены высшего руководства практически всех крупнейших компаний.

Особенно широко были представлены сырьевые гиганты и корпорации, заинтересованные в источнике таких полезных ископаемых, которые не распространены в России в достаточном количестве, в частности, редкоземельных металлов и алмазов. Но не остались в стороне и корпорации, связанные с дорогостоящими и наукоёмкими технологиями, в расчёте найти новых покупателей для своих уникальных товаров и услуг. Достаточно назвать только некоторые: "Газпром", "Роснефть", "Базовый элемент", "Алроса", "Внешэкономбанк", "Синтезнефтегаз", "Стройтрансгаз", "Технопромэкспорт", "Интурист", "Росатом", "Роскосмос" и даже ГАЗ.

Такой характер направленности делегатов от российского бизнеса вполне оправдан.

Прежние связи с Африкой тогда ещё Советского Союза носили, в основном, политический и идеологический характер. Получившие независимость бывшие европейские колонии становились полем противостояния между Западом и Востоком, и СССР не только не отвергал протянутую в надежде на помощь и опору руку едва вступивших на социалистический путь развития стран, но и заботливо вкладывал в неё автомат Калашникова. Залогом будущих свершений и побед должны были стать военные советники в Африке и чернокожие студенты в Москве и Воронеже. Реальной экономической взаимной заинтересованности практически не существовало. Этим и объясняется та лёгкость, с которой разрушились и забылись двусторонние связи сразу после коллапса СССР.

Новые власти России решили действовать привычными для себя методами, руководствуясь меркантильным убеждением "money makes the world go round".

Чёрный континент не является крупным потребителем высокотехнологичной продукции, хотя "Роскосмос" в лице своего руководителя Анатолия Перминова заявил о намерении предложить Нигерии свои услуги в космической сфере, включая спутниковую навигацию, спутниковое вещание, геологическую разведку и многое другое; на орбиту готовятся отправиться телевизионные спутники для ЮАР и Анголы, а Египет проявил интерес к спутниковой системе Глонасс.

Организовывать в африканских странах какое-либо производство в расчёте на дешёвую рабочую силу - бесперспективно. Африка в обозримом будущем не станет таким же "сборочным цехом", каким стала в конце ХХ века Юго-Восточная Азия, хотя бы по причине значительно более низкого уровня образования и отличного от азиатского менталитета. Не стоит ожидать и крупного оружейного заказа: Африка и так перенасыщена стрелковым оружием, а на партию самолётов или кораблей в условиях кризиса вряд ли найдутся средства.

А западные компании не тратили время зря, и за прошедшие со времён краха СССР годы успели поделить рынок, и на те ниши, которые ещё оставались не заполненными до конца, обратил внимание Китай. Россия же, увы, не может нынче предложить конкурентоспособную продукцию на мировом рынке, поэтому экономические отношения будут базироваться в тех сферах, в которых российский бизнес традиционно силён: сырьевой сектор и энергетика.

Однако тут и начинается самое интересное.

Наиболее значительным результатом, которого удалось достичь за время визита, стало подписание соглашения между "Газпромом" и Национальной нефтяной компанией Нигерии NNPC – Nigerian National Petroleum Corporation о создании совместного предприятия. Оно будет заниматься разведкой месторождений, строительством газоперерабатывающих заводов, газопроводов и газовых электростанций. Обе стороны договорились о том, что будут в равных долях формировать уставной капитал создаваемой фирмы, и каждая вложит по 2,5 млрд американских долларов. Одним из приоритетных направлений будет постройка разветвлённого газопровода, ведущего с юго-запада Нигерии на север страны. Более того, в перспективе его планируется продлить ещё далее на север, соединить с алжирской газопроводной сетью и поставлять по нему газ в Европу. Стоимость прокладки этого транссахарского газопровода оценивается в 10 млрд долларов и ещё в 3 млрд обойдутся газосборные пункты, необходимые для его функционирования. Расчётная мощность такого газопровода составила 30 млрд кубометров голубого топлива в год.

Новость о создании совместного предприятия повергла в шок население Европы и США не столько тем фактом, что Россия в перспективе получает ещё больший контроль над поставками газа в Европу, сколько самим названием этого предприятия: "Нигаз" или "Nigaz". Для этимологии российских брендов такое название вполне типично, но благодаря американской музыкальной и киноиндустрии ни для кого в мире не секрет, что такое название созвучно с уничижительным жаргонным наименованием чернокожих. Поэтому новость о создании компании облетела западный сектор Интернета даже быстрее, чем российский. Провокация послужила весьма неплохой скрытой рекламой совместного предприятия на Западе, отчего некоторые обозреватели предположили, что на это и делался расчёт. Тем более, ни в самой Нигерии, ни в расположенном рядом Нигере, через территорию которого может протянуться транссахарский газопровод, название "Нигаз" ничьих чувств не заденет.

Рассуждая о перспективах, которые ожидают Россию и её сырьевого гиганта вследствие подписания вышеозначенного соглашения, эксперты обычно ограничиваются той мыслью, что в случае прокладки транссахарского газопровода Европа будет поставлена в ещё более жёсткую зависимость от российских поставок этого природного сырья (альтернативных источников сравнимой мощности попросту не будет), и, принимая во внимание регулярные газовые "войны" и скандалы, энергетическая безопасность Европы окажется под угрозой.

Однако у медали есть и обратная сторона. Во-первых, "Газпром" находится в далеко не лучшем состоянии. Капитализация корпорации за время кризиса значительно упала, вследствие снижения уровня ликвидности возникают проблемы с погашением задолженностей перед "Газпромом" со стороны его контрагентов, а сложности с получением новых займов и рефинансирования задолженностей вынудили его обратиться к помощи государства, и для долгосрочных инвестиций сейчас, возможно, не самый подходящий момент. Во-вторых, ведение бизнеса в Африке и в таких странах, как Нигерия, в частности, обладает рядом особенностей. Всю нефтегазовую сферу Нигерии контролирует государственная корпорация NNPC через свои дочерние компании. Ещё в 1977 году она была объединена с министерством нефтяных ресурсов. NNPC – монополист и, поскольку нефть и газ служат источником до 80% бюджета страны, её деятельность находится под особенным контролем президента республики. Менеджмент NNPC крайне неэффективен, а реорганизация корпорации в последние годы была замедлена. Регулирующее законодательство и принципы ценообразования создают трудности для привлечения инвестиций, особенно с учётом того фактора, что NNPC регулярно не выполняет свои обязательства по финансированию других совместных предприятий с такими западными фирмами, как Royal Dutch Shell, Chevron и ExxonMobil. И нет никаких гарантий, что "Газпром" ждёт иное отношение. Нельзя не упомянуть, что деятельность иностранных компаний осложняется мощным протестным движением, в котором принимают участие как местные жители, периодически блокирующие работу нефтяных скважин, так и повстанческие организации вроде "Народных добровольческих сил дельты Нигера", которые угрожают начать боевые действия в том случае, если иностранные компании не уйдут из Нигерии. А самые перспективные газовые месторождения находятся как раз на территории дельты Нигера.

Но самой страшной язвой является всеобъемлющие и практически не имеющие аналогов в мире по своим масштабам коррупция и казнокрадство. По разным оценкам потери нефтяной отрасли достигают до 40% добываемой нефти, а, по некоторым данным, в стране ежедневно разворовывается до 100 тыс. баррелей нефти. Мимо бюджета проходят десятки миллиардов долларов. Чуть более года назад парламентская комиссия в ходе проверки нецелевого расходования средств выяснила, что крупная и современнейшая электростанция, которая должна была обеспечивать энергией несколько штатов и которая была торжественно открыта за несколько лет до этого, существовала только на бумаге.

Нетрудно представить, какие суммы были при этом присвоены. А как уже было сказано выше, энергетическая отрасль в этом регионе рассматривается российскими представителями второй по перспективности после нефтегазовой. Глава "Росатома" С.Кириенко, который также входил в состав делегации заявил, что представляемая им компания проявляет немалый интерес именно к возможности строительства в Нигерии и Анголе электростанций!

Безусловно, новые источники пополнения запасов для российских компаний – явление положительное, но удачно ли выбран момент? Кавалерийским наскоком российский бизнес не вытеснит с энергетического и сырьевого рынка Африки Китай, США и Европу, а вот к излишним финансовым потерям непродуманный механизм контроля привести может.

Ситуация, когда в условиях кризиса государство вынуждено предоставлять существенный кредит для реструктуризации и частичного погашения долгов ряда компаний, а те, в свою очередь, проводят инвестиции, которые окупятся далеко не сразу, выглядит странной.

Вдобавок важно помнить, что из-за низкого качества менеджмента, высоких рисков и отсутствия реально действующей системы контроля немалая часть выделяемых сумм рискует просочиться в песок Сахары и в виде взяток и откатов осесть на счетах чиновников.

Юрис Ганс, Ореанда-Новости