17.11.2008, 08:05

Кризис даёт науке шанс

ОРЕАНДА-НОВОСТИ. "Утечка мозгов" имеет настолько давнюю историю, что один из самых известных в России экспертов по кадрам, генеральный директор компании "Глассфорт Интернейшнл" Валерий Поляков считает, что "в России не происходит ничего оригинального. Отток есть, был и будет. Но надо учитывать ряд факторов, на этот процесс влияющих. В 90-е годы было крайне сложно найти достойную работу, и наши врачи, учёные ехали в Америку. Сейчас в России стало намного легче, высококвалифицированные кадры востребованы. К тому же мы стараемся своих специалистов удержать, поэтому и отток не так уж велик. По моим данным, за прошлый год выехало всего 30 тыс. человек. По мировым меркам - это совсем крохи".

В денежном исчислении эти "крохи" означают недополучение Россией 9 млрд долларов. По самым скромным расчётам, с отъездом одного учёного, Россия теряет в среднем порядка 300 тыс. долларов. В то же время, от "притока мозгов", выигрывают другие страны. К примеру, США от привлечения одного учёного-гуманитария, по некоторым оценкам, выигрывают около 230 тыс. долларов, инженера - 253 тыс., врача - 646 тыс., специалиста научно-технического профиля - 800 тыс.

В основном, российские учёные едут работать туда, где лучше условия - в Западную Европу и Северную Америку, где преследуют цель наиболее эффективно и с минимальными затратами пополнить качественно свою науку и образование. В последнее время также наблюдается тенденция "утечки мозгов" в Парагвай, Венесуэлу, Северную и Южную Кореи, Бразилию. Основная группа эмигрантов - это программисты, биотехнологи, молекулярные генетики, реставраторы, пишет журналист International Journal of RUSSIAN STUDIES Александр Фараносов.

Решением проблемы, по мнению чиновников, может стать создание крепкой материальной базы, которая должна удержать молодых специалистов в родных городах. Мера, безусловно, важная, но только деньгами учёных в стране не удержать. Необходимо повысить статус учёного, как со стороны общества в целом, так и со стороны работодателей в частности.

Иначе не удастся перекрыть ещё один канал "утечки мозгов", материальный ущерб от которого подсчитать значительно сложнее. Учёный, который не смог реализовать себя в научной деятельности, по разным причинам, может уйти в бизнес или в другую сферу. Эта проблема, вполне возможно, является даже более существенной, чем отток кадров зарубеж. Связано это с тем, что за годы реформ в России был почти уничтожен главный потребитель научных разработок - наукоёмкая промышленность.

Решить эту проблему, как ни странно, может помочь мировой финансовый кризис. Не зря китайцы обозначают кризис двумя иероглифами: "опасность" и "благоприятная возможность".

Наша экономика слишком избалованна лёгкими деньгами, говорит директор по проектам компании "Эдисон-Инновации" Варлам Кешелава. Спекулятивные капиталы, вложенные в различные финансовые инструменты, быстро росли и обеспечивали владельца солидным вознаграждением. Но сейчас фондовые площадки терпят крах. "Деньги физически никуда не делись. Если они выводятся из одних инструментов, значит, они где-то накапливаются и куда-то должны быть вложены. Считаю, что проекты, связанные с наукоёмкими разработками, могут оказаться именно тем направлением, куда эти деньги могут пойти, - говорит заместитель председателя правления УРСА Банка Андрей Бекарев. - В российских условиях интерес к инновационным проектам может оказаться особенно высоким, потому что это тот продукт, который востребован не только на внутреннем, но и на внешнем рынке".

Также хорошим толчком для отрасли может послужить создание корпоративной науки. Сейчас уже сформировались крупные корпорации, как государственные, так и частные. В качестве примера можно назвать Роскосмос, Ростехнологии, Росатом, Роснано и Объединённую авиастроительную корпорацию. Но локомотивом науки они вряд ли могут стать. Слишком крупные и неповоротливые, они не в состоянии эффективно отвечать на запросы потребителей знаний. Кроме того, практически все корпорации, по выражению Евгения Каблова, возглавляющего Всероссийский научно-исследовательский институт авиационных материалов, пытаются получить доступ к бюджетному пирогу и обрести функции государственного заказчика. Для этого они создают инженерные технические центры, вписывают в устав, что занимаются исследованиями. "В конечном итоге устанавливают большие оклады, перетаскивают специалистов. Но, не имея базы, они в конечном итоге придут к тому, что всё это закончится печально", - заключил Евгений Каблов.

Выходом из ситуации может стать развитие малого предпринимательства в наукоёмкой отрасли. Зарубежный и отечественный опыт показывают, что этот производитель очень манёвренен и гибок, требует малых капиталовложений, и многие крупнейшие корпорации мира на начальной стадии развития, когда опробовалось применение новой идеи, относились к малым фирмам. Во многих случаях именно малый бизнес берётся реализовывать новые рискованные идеи.

Кроме того, главным преимуществом малого бизнеса является его массовость, способность реализовывать много разных идей. Да и, как верно замечает rffi.ru, нельзя недооценивать тот факт, что в малом бизнесе часто именно производитель знания становится участником инновационного превращения своей идеи в товар, создавая кратчайший инновационный цикл.

Айвар Деветьяров, Ореанда-Новости